Ремарк: цитаты из произведений

"Возлюби ближнего своего"

Роман был написан в 1940 году.

Главные герои: Людвиг Керн, Рут Холланд, Иозеф Штайнер.

Роман вводит читателей в мир эмигрантов, вынужденных покинуть Германию после прихода Гитлера к власти. Эти несчастные, ни в чем не повинные, но замученные люди держутся друг за друга и выживают только за счет веры в себя и своих близких. В книге утверждаются высокие общечеловеческие ценности - доброта, благородство, дружба, любовь и разоблачается античеловеческая сущность фашизма.

   Мрак, чужбина, страх. И, затерянный среди всего этого, одиноки, спотыкающийся, усталый, томящийся по людям и боящийся их, будет брести он, Людвиг Керн,крохотная мерцающая искорка жизни. И все только поому, что его и этого скучающего чиновника за столом разделяет кусок бумаги, именуемой паспортом. Их кровь одинаковой температуры, их глаза устроены одинаково, их нервы реагируют на они и те же раздражения, их мысли развиваются в одинаковом направлении - и все же между ними пропасть, ничто у них неодинаково, уютное спокойствие одного - пытка для другого, один - власть имущий, другой - отверженный; и пропасть, разделяющая их - всего лишь клочок бумаги...

   Кто-то подыхает рядом, а ты этого не чувствуешь. Твой живот цел - в этом все дело. Рядом, в двух шагах от тебя кто-то гибнет, мир рушится для него среди крика и мук... А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чем ужас жизни!

   Осталась одна только скрипка. Её звуки наполняли собой тяжелый, мертвый воздух зала, и казалось, она преображает все, - сплавляет воедино немое одиночество множества маленьких жизней, приютившихся в этих стенах, собирая их горе в одну великую общую жалобу и тоску.

   Сострадание ещё не боль. Сострадание - скрытое злорадство. Оно как воздух облегчения: ведь мучаешься не ты и не тот, кого ты любишь.

Когда человек молод, ему не бывает больно. Когда он очень стар - тоже нет. А вот в промежутке ему приходится очень трудно.

   Это казалось почти невозможным. Твоя Рут. Разве принадлежало ему что-нибудь до сих пор? Несколько флаконов духов, куски мыла и вещи, которые он носил. А теперь у него есть человек? Целый человек? Тяжелые черные волосы, глаза... Это казалось почти невозможным!

   Веселье - это мнимое и снисходительное дитя терпимости... В наши дни веселья больше нет. Оно утрачено. Для веселья нужно слишком многое - знание, превосходство, скромность и умение спокойно покоряться судьбе.

   Медленно скользили они под ритм музыки. Лучи прожекторов стекали по ним, словно струи подкрашенной воды, и вдруг исчезли и горе, и тяжесть. Остались только две нежные, юные жизни, тянувшиеся одна к другой, освободившиеся от теней страха и настороженности.

   Ведь эти художники были тоже эмигрантами! Их травили, высмеивали, ссылали, часто у них не было крова над головой, они много голодали, современники игнорировали их, подвергали всяческим издевательствам, мучительно жили, мучительно умирали... Но посмотрите, что они создали! Мировую культуру!

   Да здравствует уничтожение индивидуальности! У древних греков способность мыслить считалась высоким даром. Затем она стала счастьем. Позже - болезнью. Сегодня она - преступление.История культуры - это история страданий тех, кто её создавал.

   Он почувствовал, как набухли и открылись его вены, как кровь его словно вытекла из них в тот ясный поток, который стремительно тек помимо него, который впитал его кровь и вернул ее ему освеженной, придав ей новые силы, который подхватил его руки и понес их навстречу другим рукам, тянущимся к нему, - в тот стремительно бушующий поток, который каждое мгновение отрывал от него частичку за частичкой и уносил куда-то с собой, который растворил его одиночество, как вешние воды растопляют льдины, и который дал ему в эту единственную и бесконечную ночь познать тихое счастье всеобщего единения и волной бросил на него все - и саму жизнь, и потерянные годы, и силу любви, и ясное сознание своего возвращения по ту сторону разрушения.